Героиновый рай, и они там вдвоём,
И мы, наверное, туда попадём
По дорогам вен, по дорожкам пыли.
Ведь мы так любили, мы были.
Мы были с тобой всё время вместе,
Как Сид и Нэнси, Сид и Нэнси.
И ни за что бы не дожили до пенсий,
Как Сид и Нэнси Сид и…
Мечтать. О том будущем, которое ждет тебя там, впереди. Мечтать о том, что скрыто белой пеленой тумана. Не знать о том, что будет дальше, через столетие, два, три. Сейчас есть счастье, прохлада тела, теплое дыхание и грубая нежность. Сейчас есть он, есть семья и жизнь, переполненная любовью. А ведь завтра все это может пропасть, точно так же, как появилось. Резко, странно, неожиданно. Останется только боль, воспоминания и дыра в сердце, прожженном ядом твоей крови. Только так. И никак иначе. Ты чувствуешь на себе медовый взгляд, который будто игла, впивается в спину, ты знаешь, как ненавидит она тебя за то, что ты просто украла его сердце, спрятав ключ в себе, а в замен подавив свое. Но по другому не могла. Просто именно этот сладостный запах лаванды и зеленого чая заставлял, казалось бы замершее на вечно сердце вновь затрепетать, будто бы вновь давая шанс на жизнь. И именно эти объятия грубой теплоты помогали забыть обо всем на свете просто, отдаваясь счастью, любви и горячему желанию, выедающему все кроме мыслей. А ты так хочешь, что бы это продолжалось всю ту вечность, в которой вам предстояло жить. Ты просто хочешь отдавать ему все, всю себя, вместе с мыслями, страстями и желаниями боли. Просто быть и чувствовать. Просто снова жить, жить как сестра, как это хрупкое создание, имеющее самое ценное и не ценящее. Она имеет жизнь, которую готова отдать просто так. Это странно. Это больно, осознавать, что твоя кровь желает себе смерти, хочет убить душу ради оборотня, ради какой то шавки.
Медленно поднимаясь по лестнице, чувствовать, как впиваются ногти в ладони. Тебе страшно. Не за то, что ты хочешь сказать, тебя одолел тот страх потери. Потери Его, потери Эдварда и остальных, ведь кому нужна ты, если есть такая теплая Эллис, которая улыбается, и заставляет этим улыбнутся других, которая смеется и заражает весельем, которая может помочь. Зачем ты, если есть она, великолепная и такая неповторимая. А он все равно выбрал тебя. Это так странно, великолепно, прекрасно. Роза выбрала сорняк.  Тебя. Красивую и пустую. Безжизненную. Ведь он наполнял тебя этой жизнью. И отдать вот так просто, как какую то куклу, игрушку.. Нет. Не можешь. Слишком страшна и велика потеря, жизненной необходимого тебе Его. Она идет за собой, просто поняв. Она ведь уже знает, о чем будет разговор, что именно ты скажешь ей, о чем попросишь, как посмотришь. Она знает все на перед. Своя особая способность. Она видит тебя, хотя остальная сила, кроме его на тебя не действует. Так странно. Яркобессмысленно. Это о тебе. И о ней. О вас. Ты не любишь ее просто так, забавы ради, сделав больно, продолжаешь добивать. Ты увела у нее того, кто был той самой живительной водой, что и для тебя сейчас. Ты увела Джаспера. Такого дорогого ее хрупкому сердцу. Такого горячее любимого. А теперь, просто когда скучно, ты бьешь ее  в сердце.  Ведь она слышит каждый шепот ему на ухо, ощущает, как ты проводишь по груди пальцами и знает, что ты просто пытаешься досадить ей. А утром вы прячете это за сладко – горечными улыбками. Все так странно. Все так приятно и удивительно. Твоя кукла идет за тобой. Ты любишь ее. Ведь она заставляет сердце обливаться кровью.
-Я не могу не думать о нем.
Усмешка на твоих бледных губах. Это, так привычно, тебе уже кажется даже красиво. Странно слышать такое признание от нее. Ведь казалось, что эта безмолвная война не окончится никогда, ведь счет потерь будет равен. Ты. Она. Ты она. И так всегда. И так все время.
Люди кричат, задыхаясь от счастья
И стонут так сладко, и дышат так часто,
Что хочется двигаться с каждой секундой быстрей
Делая, делая, делая новых людей
Безграничное чувство, потерянная в смятых простынях жалость, дерзкий крик из пересохших губ, расслабление и перед глазами грустное лицо. Ах, как больно ей. Ах как приятно тебе. Дрянь. И чем ты лучше Джейн Волтури? Только своей «особой» диетой. - Думай. Твое право. Но забуть. Я не отдам его. Слышишь? Никогда не отдам. У нас есть вечность. Ты будешь вечность смотреть, как я целую твою любовь. Подумай об этом. Я не остановлюсь ни перед чем.
Запах виски. Приятное молчание. Острый взгляд и боль, боль, боль. Убить словом. Не дать возможности воскреснуть. Хватит. Он не поймет. Простит. Но не поймет. Он дорожит ей, как любимой куклой, с корой можно поиграть. А потом вновь бросить в помойку, просто овладев на долю мгновения и забыть, вновь  разорвав немного затянувшуюся дыру боли и отчаянья. А она так стойко терпит, надеется. Надежда ведь умирает последней.Смеется тот, кто смеется последний. Что дальше? Еще век ненужного боя? Но ведь вы не уедете с ним. Нет. Не оставите Каленов,  а ты не лишишь себя удовольствия чувствовать ее.